Реванш обречен

Некоторые историки считают разделение мировых войн на Первую и Вторую надуманным. По сути, в 1939-м страны, проигравшие в 1918-м, пытались «довоевать», восстановить попранную Версальской системой «территориальную целостность». Так же, как Грузия в 2008-м пыталась «довоевать» проигранную в 1992 году войну в Южной Осетии.

Венгры считали себя одной из наиболее пострадавших по итогам Первой мировой наций. Трианонский договор, названный в честь Большого Трианонского дворца Версаля, лишил Венгрию 72% территории и 64% населения – и назывался не иначе как «национальным унижением».

Италия хоть и относилась к числу стран-победителей, была крайне недовольна тем, что ее «исторические» земли перешли Югославии. Цели Бенито Муссолини в 30-е годы и НАТО в 90-е были практически идентичны: развалить Югославию на множество маленьких враждующих государств.

Болгария вступила во Вторую мировую также в надежде «восстановить справедливость» и получить территории, за которые она неудачно воевала во Второй балканской войне в 1913 году.

Независимо от того, считать ли мировые войны разными событиями или единым целым, этот исторический пример очень ярко демонстрирует пагубность самой идеи реваншизма. «Восстановление территориальной целостности» в подавляющем большинстве случаев оборачивается кровавой бойней и еще более тяжелыми потерями. Так было в Карабахе, так было в Абхазии и Южной Осетии, так было в Приднестровье, это мы сейчас видим в Донбассе.

Обвинения России в реваншизме на основании примера Крыма выглядят анекдотичными потому, что Россия за Крым, как минимум, не воевала.

А вот Молдавия, Азербайджан и Грузия последние 20 с лишним лет (а Украина – последний год) живут исключительно мечтами о реванше.

Сейчас приход к власти реваншистов в Германии или Италии кажется абсурдным во многом потому, что эти страны отлично помнят, какими потерями и национальным унижением для них обернулись попытки взять реванш. Но, к сожалению, историческая память имеет обыкновение заканчиваться, а исторические обиды – всплывать на поверхность даже через века.

Кто бы мог подумать, что проклятый церковью символ предательства Иван Мазепа через 300 лет после смерти станет национальным героем Украины?
Кто бы мог подумать, что участвовавшие в Холокосте члены ОУН-УПА будут на Украине прославляться наравне с победившими бандеровцев воинами Красной армии?

Кстати, про Холокост. Польша искренне возмутилась, когда директор ФБР обвинил поляков в соучастии в Холокосте, и даже добилась извинений. Но почему-то про погром в Кельце 1946 года, в котором было убито 47 из 200 переживших Холокост евреев города, тогда мало кто вспомнил.

Резкая реакция Варшавы – яркий пример того, что не только Россия защищает свое видение истории. Меж тем сохранение памяти о трагедии – страховка от повторения тех же событий в будущем.

Если же пассажи про «восстановление территориальной целостности как оправдание для поддержки Гитлера, озвученные румынским представителем при ООН, станут общим местом, пострадает от этого в первую очередь сама Европа. Европейским странам есть что припомнить друг другу. Особенно в том случае, если Евросоюз развалится по политическим или экономическим причинам.

А Третьей мировой войны может не пережить не только Европа, но и вся планета Земля.

Текст: Антон Крылов